— Лейт долго хохотал, а потом сказал, что с Эмил такое случается, когда она устает сверх меры.

— Да, что и говорить, вчера у нее был трудный день. В жизни не видел, чтобы женщина спала в такой позе.

— Правда? — Парлан на секунду задумался. — Никогда не обращал внимания на подобные вещи.

— Для того чтобы видеть, как женщина спит, с ней надо спать, — протянул Лаган. — Ты же всегда выставляешь их, когда дело сделано.

Парлан, так и не решив для себя окончательно, отчего он не отослал Эмил, проигнорировал это замечание.

— А что такого особенного в ее манере спать?

— Ничего особенного, за исключением того, что она выглядит так, будто ей нанесли хороший удар в челюсть.

Женщины обычно спят на боку, свернувшись калачиком.

Пожав плечами, Парлан принялся одеваться, пробормотав:

— Она, знаешь ли, просватана.

— Ты что, хочешь этим сказать, что в ближайшее время у стен замка появится ее жених, жаждущий твоей крови?

— Нет, как раз в этом я сомневаюсь, хотя много бы отдал за то, чтобы его посетила мысль встретиться со мной лицом к лицу. В конце лета она должна выйти замуж за Рори Фергюсона.

Лаган присвистнул — он знал, с какой ненавистью относится Парлан к Рори.

— Жаль. Он ее сломает, как тростинку.

— Не в этом дело. Он ее просто убьет — под конец. Я не могу позволить, чтобы такое злодейство совершилось. Послушай, — тут Парлан поднял руку, заметив, что его приятель хочет что-то сказать, — я знаю суть дела. Вчера ночью мы досконально обсудили эту проблему с ее братом.

— А я-то думал, что этот парень хочет обсудить с тобой одну-единственную вещь: где и когда он может тебя убить.

— Это само собой. Но он вполне практичный парнишка и совсем не глуп. Он, знаешь ли, заботится о сестре и не хочет этого брака. По этой причине мы создали своего рода союз. Я, к примеру, собираюсь как можно дольше затягивать дело с выкупом. Буду требовать деньги, много денег — вот что я тебе скажу.

— Да, пока деньги соберут — много воды утечет. Вопрос в другом — сколько времени нужно тебе?

— Трудно сказать. Главное, его должно хватить для того, чтобы парень переговорил с отцом о судьбе сестры. Ну и для того, разумеется, чтобы Рори Фергюсон успел выставить себя первостатейным негодяем, а уж в том, что это произойдет, я ни минуты не сомневаюсь.

— Если ему нужен этот брак, он попытается с тобой разделаться.

— Я очень надеюсь, что он так и поступит. Но этот тип — трус и заползает в самую глубокую дыру при одном только намеке на опасность. При этом он отлично знает, что я не пойду на открытое убийство без веских доказательств его вины. — Тут Парлан опустил взгляд и посмотрел на мирно спавшую Эмил. — Зная все о нем, я просто не могу отдать ему девушку.

— Я согласен, Парлан, но как ни крути — ты не ее лэрд и не сможешь удерживать девчонку вечно. Она из Менгусов.

— У меня лично нет никакой особенной вражды с Менгусами. Скажем, пока нет. — Он наградил Лагана улыбкой, а тот прямо-таки закатился от смеха. — И я могу оставить девушку при себе и исправить причиненное ее чести зло, женившись па ней. — Последнее он произнес медленно и с расстановкой.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что влюбился?

— Нет, конечно. Но она по крайней мере мне нравится, а этого я не говорил ни о какой женщине на протяжении многих лет. Кроме того, она из хорошей семьи и недурна собой. Она была девственницей. Старой Мег придется вспомнить об этом в случае чего.

— Все равно это дело серьезное.

— Придется же когда-нибудь жениться, а до сих пор я не встретил женщину, с которой хотел бы обсудить эту проблему. Мне двадцать восемь, многие в моем возрасте уже обзавелись семьями. В сущности, дело обстоит так, что я, вполне вероятно, уже зачал своего будущего наследника.

— Господи, — прошептал Лаган, удивленный до крайности, поскольку обычное хладнокровие Парлана позволяло ему до сих пор избегать подобных осложнений. — Если хочешь знать мое мнение, ты не слишком умно поступил, — произнес он, помолчав с минуту.

— В тот момент я не думал, умно или глупо поступаю.

Признаться, у меня в голове вообще не было мыслей. Вот почему, возможно, меня осенила мысль жениться на этой милашке. Скажу тебе честно — забавы с женщинами приносили мне в последние месяцы мало удовольствий.

— И ты, стало быть, эти удовольствия нашел в постели с нею?

— Да. Причем с ней удовольствие удесятерилось. Тем более надо подождать выпускать ее на волю: вдруг все это в один прекрасный день кончится?

— Может быть, тебе так показалось оттого, что она оказалась девственницей? Когда мужчина берет женщину первым, у него развивается чрезвычайно высокое самомнение.

— Знаю, знаю. Вот почему, как я сказал, необходимо подождать малость. Я не настолько стар, чтобы жениться на первой попавшейся бабе, которая мне не интересна и не доставляет мне наслаждения. К чему мне просто брак как таковой? Кстати, ты видел Артайра? — неожиданно спросил он, меняя тему.

— Как же, видел. Его спину, когда он выезжал за ворота в сопровождении трех своих людей.

— Имеешь представление, куда он держал путь?

— В Абердин. Мне кажется, собирается там отсидеться, пока у тебя не изменится настроение.

— Это лучшее, что он мог сделать. Черт меня побери, я проглядел парня!

— Брось ты. Всему виной он сам. Ему уже двадцать.

Хотя — как знать, — может, и он выйдет на верную дорогу. Говорят, с возрастом люди меняются… Смотри, леди зашевелилась.

Распахнутые глаза Эмил застали мужчин врасплох. Но она еще не проснулась окончательно. Утомление последних дней все еще туманило ее мозг и свинцовой тяжестью отзывалось в руках.

— Что это вы делаете в моей спальне? — осведомилась она хриплым со сна голосом.

— Это моя спальня, — сообщил ей Парлан с негромким смешком.

Протерев глаза, она снова оглядела то, что ее окружало.

— Бог мой. И что же я, интересно знать, делаю у тебя в спальне?

— Смотри, как быстро они все забывают, — произнес Парлан с деланной скорбью в голосе, обменявшись с Лаганом смеющимися взглядами.

Как только воспоминания о прошедшей ночи вернулись к Эмил, она вспыхнула словно маков цвет, однако отрезала:

— Мелкие неприятности быстро забываются.

Лаган прикрыл рот ладонью, но и это не помогло ему сдержать смех. Парлан же с печалью в голосе промолвил;

— Вы раните меня в самое сердце, леди.

— Боюсь, даже самая толстая стрела не пронзит вашу толстую шкуру, сэр, — проворчала Эмил, чуть скривившись, поскольку каждое движение напоминало ей о том, что случилось ночью. — Могу ли я принять ванну?